НОВЫЙ НОМЕР ПТЖ. ТЕАТР КАК БИТЫЙ ПИКСЕЛЬ
Недели две назад вышел из печати новый номер «Петербургского театрального журнала». 109. Молодёжный. Который был задуман как площадка для исследования границ театра. Но в процессе работы молреды пришли к идее +/- театра. Так и назвали номер. И в этом жесте, как мне кажется, обрисовалась вся та проблема, которую иные критики вновь связывают со смертью театра в том или ином его проявлении (сколько ж можно-то, из века в век!).
А проблема в том, что границ просто нет, они стёрлись. Чёткое разделение на театр и нетеатр ушло в прошлое, а новые критерии пока не выработаны. Обязательно будут, здесь нет ничего удивительного, не это главное. Главное в том, что люди, которые занимаются театром, сами не понимают где проходит та самая граница, через что теперь просеивается делание театра, через какие круги проносится интенция создателей прежде, чем они объявят себя как бы не театром, но как бы и театром одновременно. Это метамодернистское мерцание и невозможность результата как факта искусства, как настоящего совершённого, а не настоящего продолженного, вся эта неуверенность, метания, панические атаки как раз и рождают постоянный сбой с плюса на минус и наоборот. И сбой этот и есть примета времени.
Но сбоит не театр, не практика разговора с миром через сверхреальное существование, сбоит сам носитель этого разговора, так и не понимающий зачастую — что выходит из его рук в мир, кроме ощущения ощущений или памяти памяти. Наитие как метод исследования всё-таки предполагает хоть какую-то до этого созданную канву — социальную, художественную, личную.
Всё это мне напомнило город Пермь, из которого я недавно вернулся. И неслучайно именно Пермь занимает в новом номере ПТЖ существенное место. Город без центра, так до сих пор и не определившийся со своими родовыми корнями (христианство или язычество?), как та самая эспланада, по которой можно просвистеть на велосе или самокате, но так и не зацепиться взглядом ни за что существенное, как тот самый культурный слой, который силится быть звериным стилем, а на самом деле погружается в дикий китч с редкими вспышками аутентичности. Минус город. Минус личность. Минус театр. Зато плюс тоска и нервные вспышки художественно немотивированных действий. И это действительно проблема, как и то, что в Перми, например, все граффити в центре города заросли молодыми побегами берёз. Город, из которого дымом порохового завода улетучилась на другой берег Камы свобода. И Прикамье сразу стало Закамьем.
Так и театр застыл в дискретном, прерывистом звучании, не обретя на сегодняшний день полноценного тона, достойного ставосьмидесятиграммового винила. ПТЖ 109. Хороший номер. Честный. Бескомпромиссный. И очень сейчас нужный как культурный срез сегодняшнего дня. Номер, в который нужно вчитываться, чтобы осознать всю хаотичную искусственную природу застройки городской (театральной) среды битыми пикселями. Не всех конечно же это касается. Но тенденция, однако. Почитайте...
В этом номере у меня есть статья про новый театр Кирилла Люкевича «Блоха» и его дебютный для этой площадки спектакль «Волк». Был два раза, всем рекомендую.
